ДАВАЙТЕ ДЕЛАТЬ БОТИНКИ. САМИ

Здравствуйте. Меня зовут Андрей Бережной. Одиннадцать лет назад вместе с друзьями мы выпустили первую партию мужских ботинок RALF RINGER. И с тех пор все свои силы, знания и опыт я посвящаю созданию обуви RALF RINGER. Я не писатель. Не журналист. У меня нет за плечами специального образования и подборки любимых статей. Я инженер. Меня учили делать эффективные машины и системы. И я предпочитаю уделять время не написанию статей, а совершенствованию сложного механизма, который называется «компания RALF RINGER». И сам факт того, что Генеральный директор одной из крупнейших обувных компаний России сел за написание статьи, на мой взгляд, лучше самой статьи говорит о том, что не все ладно в Датском королевстве.

ПРО ПОШЛИНЫ

В мае месяце произошло сразу два знаковых для обувного рынка России события. Первое – утверждены на постоянной основе размеры пошлин на импорт обуви, предложенные НОБС. Второе – во время собрания Российского союза кожевенников и обувщиков представитель МЭРТ рассказал, что в случае присоединения России к ВТО таможенные тарифы будут вновь снижены.

Что это значит? Обувную промышленность в результате переговоров по ВТО по сути "сдали". Вероятно, надеясь отыграть какие-то другие позиции, которые переговорщикам по вступлению в ВТО представляются более важными. Логика МЭРТ в данном случае такова: сегодня легкая промышленность дает менее 1% ВВП. Да, это так. Но! Ведь так было не всегда. В не такое далекое советское время доля легкой промышленности составляла порядка 28%. И почему бы нам ни взять именно эту точку за ориентир, оценивая тот потенциал, который есть у легпрома.

Целый ряд российских компаний доказали, что у Российского обувьпрома есть и потенциал для развития, и силы, для того, чтобы возродить сильную в прошлом отрасль. Юничел, Комплект, Тофа, Егорьевск-Обувь, RALF RINGER. Мы не просто научились шить ботинки. Мы, как не раздражает это наших оппонентов, опровергли мнение, что мы в России ни черта не стоим ни в индустриальном производстве товаров народного потребления, ни в области технологических и дизайнерских идей. Это неправда. И покупатели, которые голосуют кошельком, лучшее тому доказательство. Более 40% покупателей обуви RALF RINGER приходят в магазин во второй раз. На днях в Горно-Алтайске таможенники задержали партию обуви, промаркированную как RALF RINGER. Это контрафакт, который, по все видимости, завезли из Китая. При всех минусах от завоза подделок нельзя отрицать тот факт, что подделка – это один из видов признания успехов продукта и бренда.

Руководство НОБС в одном из интервью заявляет, что Россия де никогда не была традиционно обувь-производящей страной. Не согласен с такой логикой. Во-первых, в России есть предприятия с историей. Парижская коммуна, которой исполняется в этом году 85 лет. Егорьевская обувная фабрика, отметившая годом раньше 70-летие. Зарайская обувная фабрика, основанная в 1858 году. А во-вторых, если имеется в виду, что в советские годы российская обувь ценилась значительно ниже, чем импортная, так у нас и отечественные магнитофоны, и автомобили особо не котировались. И если следовать такой логике, в России вообще ничего производить не нужно. Будем все импортировать, а в обмен будем закачивать нефть в трубу. Не знаю, как Вас, а меня такой подход не устраивает.

Нам, производителям, говорят: нужны не пошлины, нужно учиться конкурировать по цене с Китаем. Давайте не забывать, что российские обувщики и производители в Китае «играют» не по одним правилам. Часть обувных производств Китая – «черные» компании, которые не платят налогов. Плюс – китайское обувное производство дотируется специальной системой возврата НДС.

За последнее десятилетие российские обувщики накопили огромный потенциал. К примеру, мы в RALF RINGER сейчас утверждаем весенне-летнюю коллекцию 2008 года, а в Италии такие коллекции готовы не раньше середины июня. Результат? Безусловно. Компания "Комплект" за три года довела производство на двух своих площадках в Егорьевске и Курске до трех миллионов пар. Достижение? Однозначно. Отрасль растет, развивается. За конечным производителем подтягивается инфраструктура. Специально под наши потребности, например, два производителя подошвы поставили себе новейшие технологические линии. Даже всемирно известная японская компания по производству молний YKK под нас и еще одних производителей поставила в России производственную линию по изготовлению молний из импортируемого полотна. А ведь у YKK практически нет конкурентов, мы бы все равно у них купили эти молнии, но им интереснее и продуктивнее работать там, где есть конечный потребитель. Словом: если есть потребитель, появляется и инфраструктура из обслуживающих производств. Так и формируется отрасль, которую мы теперь можем потерять, не успев восстановить.

И еще одно важное замечание! Мы отдаем отрасль, которая дает очень большой розничный оборот, имеет быструю оборачиваемость. К тому же она очень привлекательна по скорости ее организации, окупаемости инвестиций и по возможности быстро перемещать производственные мощности по стране.

КТО В ВЫИГРЫШЕ?

Для всех участников рынка очевидно, что вступление России в ВТО приведет к серьезным изменениям на рынке. Другое дело, что оценки этим результатам дают разные. Совершенно ясно одно: компании, производящие обувь в России, столкнутся с проблемами. Сильные и крупные игроки, вероятнее всего, приостановят все инвестиционные проекты, направленные на развитие производств в России. И перенесут производства в страны с меньшими производственными издержками. Слабые же компании (т.е. те, кто сегодня большей частью шьет продукцию по заказам более сильных игроков) закроются. Точно закроются. Единственный их путь – распродажа активов. О выигрыше в их случае говорить глупо. Можно говорить о проигрыше. Меньше всех проиграет тот, кто раньше других распродаст свои производственные активы.

Кто же выиграет от вступления России в ВТО и снижение пошлин на импорт обуви?

Люди, занятые в производстве обуви? По некоторым оценкам, сегодня в Легкой промышленности занято порядка 500 тысяч человек, из которых 42 тысячи трудятся в кожевенной и обувной промышленности. Что будет с двумя тысячами рабочих, которые шьют нашу обувь в Зарайске, Курске, Владимире. С водителями, кладовщиками, административным персоналом? Что будет с ними? Завтра в Курске кто-то запустит нанотехнологии? Очень сомневаюсь.

Покупатели? Точно нет. Когда в прошлому году были снижены пошлины на ввоз обуви, звучали заверения, что это пойдет на пользу покупателям. Однако, цены на импорт не снизились. А даже напротив. И в случае вступления в ВТО и снижения пошлин вполне вероятно, что покупатели, напротив столкнутся с ростом цен. Причина очевидна. Большая часть российских производителей исчезнет, и Китай станет монополистом российского обувного рынка. В этой ситуации и производители в Китае, и импортеры китайской обуви смогут диктовать свои условия рынку. В нашем случае – ставить любую цену. Поскольку альтернативы китайской обуви просто не будет. И заменить ее будет нечем. И если что-то произойдет с курсом юаня, это сразу же почувствуют на себе покупатели обуви в России.

То же самое касается и ритейла. Сейчас, работая с российскими и зарубежными поставщиками, обувные сети могут договариваться с поставщиками, имея возможность в сложной ситуации перевести основной заказ в «противоположный лагерь». А в ближайшей перспективе им придется выбирать между одним поставщиком из Китая и другим поставщиком из Китая.

Смежные отрасли? Поставщики кожи, комплектующих? Сегодня только коробок для обуви мы заказываем у нашего партнера на 2 миллиона долларов. Кто обеспечит их заказами? Китай? Не верю.

Импортеры? Компании, которые размещают заказы на производство обуви под своими марками в Китае? Тоже не факт. Давайте не забывать, что подавляющее большинство российских компаний, кроме компетенций «Розничная торговля», «Оптовая торговля» и «Производство», другими компетенциями не владеют. Как следствие, они вынуждены отдавать их на аутсорсинг. И в результате мы имеем рынок, на который в любой день могут придти по-настоящему сильные и крупные игроки и «снести» большую часть работающих сегодня (и успешных!) компаний. Поскольку они не защищены. Они не способны самостоятельно решить все задачи.

Тогда кто? Кто выиграет от того, что в России не будет производства обуви? Что погибнет отрасль, которая как раз сейчас встает на ноги?

У меня складывается ощущение, что выиграют производители обуви из других стран (прежде всего - Китая), которые избавятся от растущей год от года на российском рынке конкуренции. И, вероятно, руководство НОБС, которое так последовательно заявляет о недееспособности российского обувьпрома и о том, что «нам позарез нужна китайская обувь». И, как мне кажется порой, лоббирует интересы на российских, а именно зарубежных компаний.

Странно, что НОБС (организация, само название которой предполагает отстаивание национальных обувных интересов) поддерживает отношения с обувщиками Китая, Вьетнама, Бразилии, Индия, но не сотрудничает с российскими производителями обуви. Среди членов НОБС нет ни одного крупного представителя обувьпрома России. Что, в прочем, не мешает НОБС давать оценку состоянию дел в компаниях, занимающихся производством обуви. И выступать в прессе в качестве эксперта по рынку. В том числе по производству обуви в России. У меня есть сомнение, насколько хорошо руководство НОБС понимает, что из себя представляет сегодня фабрика по пошиву обуви в Москве или Челябинске. Если бы это представление было, то вряд ли бы с телеэкрана прозвучали слова, что «у компании RALF RINGER нет тех мощностей, чтобы производить тот объем, который они заявляют», что RALF RINGER шьет обувь в Индии и Китае. Ведь тем самым были оскорблены чувства людей, которые шьют обувь в Москве, Зарайске, Владимире. Которые гордятся совей работой. Гордятся тем, что они не полы в банке моют, и не машины паркуют, а шьют классную обувь. И когда они идут по улице, они могут показать на проходящего мимо мужчину и сказать сыну «эти ботинки сшила я». Я бы хотел, чтобы люди, заявляющие, что мы шьем обувь в Индии, приехали к нам на фабрику во Владимир и сказали то же самое в глаза нашим сотрудникам.

КТО ТОЧНО ПРОИГРАЕТ?

Мы, нынешнее поколение россиян, с каждым днем все больше потребляем. Причем доля импорта постоянно растет. При вступление в ВТО мы фактически отдадим наш рынок на откуп импорту. И чем мы будем расплачиваться? Нефтью, газом, древесиной, сталью, титаном. То есть всем тем, что принадлежит не только нам, но и нашим детям, внукам. Т.е. будущим поколениям россиян.

Мне кажется, что нормальная ситуация, это когда мы продаем в другие страны автомобили, а взамен импортируем обувь. Когда же мы импортируем обувь, а платим за это нефтью, которая принадлежит в том числе и нашим детям, мы по сути залезаем к ним в карман. Это неправильно. Нельзя в угоду своей жажде потребления обкрадывать собственных детей. Это тоже самое, что и отец, который, чтобы «догнаться», отбирает у сына деньги на школьный обед и идет за пивом. Так не должно быть. Хочешь больше потреблять – больше производи. Не умеешь делать конечный продукт – сокращай потребление. Но не плати за свои возросшие аппетиты будущим своих же детей.

ЧТО ДЕЛАТЬ?

Честно говоря, я все же надеюсь, что здравый смысл возьмет верх, и люди, которые не спрашивая нас, решают судьбу отрасли, не совершат ошибку. И не отдадут страну во власть импорта.

Я вижу перспективы обувьпрома в России. И для того, чтобы он занял достойное место и на рынке обуви, и в системе экономики России нужно не так много.

Нужно время. Я не против ВТО. Я готов играть по правилам ВТО. Но тогда, когда команды, вышедшие на поле, равны по силе. Сама по себе система работы по правилам ВТО правильная. Но! Для сформировавшихся и развившихся экономик. А в России рынок обуви как таковой еще не сформировался. Вполне вероятно, что если дать рынку некоторое время, вложить в него инвестиции, то вступление в ВТО будет рынку только на пользу.

Второе, что нужно обувьпрому – это здоровый протекционизм. Который, прежде всего, должен выражаться в пошлинах на импорт. Руководство НОБС пишет, что завышенные импортные пошлины, принятые в 1996 году, привели к появлению «серых» и «черных» схем. И что снижение пошлин неминуемо приведет к легализации рынка. Полная ерунда. Это тоже самое, что сказать «машины едут на красный свет, потому что красный свет горит слишком часто. Давайте сделаем так, чтобы зеленый свет горел в два раза чаще, чем красный. И люди перестанут нарушать правила». Нет. Люди не должны нарушать правила, потому что это правила. Принятые и установленные. И потому что за нарушение их ждет наказание. Во всем мире пошлины на импорт регулируют соотношение сил на рынке. Европа, вопреки всем принципам ВТО, приняла «антикитайские» пошлины на импорт обуви. Сам Китай, в который никому и в голову не придет ввозить обувь, ставит таможенный барьер в размере 25%.

Уверен, что сохранение таможенных пошлин на уровне 15% и ужесточение контроля на таможнях не только создаст условия для роста уже имеющихся в России производств, но и приведет к тому, что крупные игроки мирового обувного рынка начнут открывать производства в России. И мы получим ситуацию, схожую с тем, что сейчас наблюдаем в автопроме.

Наконец, для развития отрасли необходимо понимать позицию государства по отношению к отрасли. Отсутствие у государства промышленной политики – проблема, которая мешает мне работать. Я считаю, что пора жестко потребовать: напишите наконец, опубликуйте промышленную политику, скажите, как мы собираемся дальше жить. Напишите, как, когда, в какие сроки, какая отрасль должна достичь какой доли, какого уровня локализации рынка, и мы, предприниматели, будем тогда в рамках этой стратегии думать, как развиваться и куда вкладываться. Сейчас ни одну частную компанию нельзя развивать, не имея стратегии. А страну, получается, можно?

В этой ситуации, когда мы не имеем долгосрочной стратегии, как можно подписывать какие-то протоколы (по ВТО, в частности) необратимого характера? Самое неприятное, что в случае с ВТО нас просто поставили перед фактом - представили согласованный протокол, повлиять на который мы как страна уже не можем. Нам сейчас говорят, что решения были согласованы с некими людьми, которые участвовали в переговорном процессе как эксперты по отрасли. Это напоминает ситуацию с некими абстрактными экспертами по рынку, на которых регулярно ссылается Генеральный директор НОБС. Я работаю на этом рынке уже 12 лет. Я знаю людей, которые работают примерно столько же. Которые добились успеха. Но я, как эксперт, не разделяю тезисов ни госпожи Демидовой, ни переговорщиков по ВТО. И я хотел бы знать, кто те мифические эксперты, которые дали добро на снижение пошлин на импорт обуви при вступлении в ВТО.

В заключении я хочу заметить, что на успешность компании RALF RINGER как бизнес-структуры снижение пошлин на импорт обуви не повлияет. У нас достаточно компетенций, чтобы справиться с гораздо большими трудностями. Но я инженер. Меня по жизни самолеты и спутники учили делать. И я знаю, если не развивать производство в России, то завтра при нынешнем растущем рынке мы будем платить за импортную обувь все больше газа и нефти. Но я хочу, чтобы и газ, и нефть остались моим и вашим детям. А ботинки давайте сделаем сами.

Андрей Бережной,

Генеральный директор RALF RINGER